Успенский пост – один из четырех многодневных постов Православной Церкви. Завершается он праздником, в честь которого и назван – Успением Пресвятой Богородицы (28 августа).
Праздник Успения, к которому готовит нас Успенский пост – один из самых неожиданных для светского миропонимания праздников: что празднуется? Разве можно праздновать смерть?! Но славянское слово «успение» означает сон. Смысл праздника Успения в том, что нет больше той смерти, которая ждала каждого до Воскресения Христова, после нет больше скорби о смерти, нет перед ней страха.
Упоминания об Успенском посте известны с древних времен христианства – с 450 г.
Успенский пост длится всего две недели – с 14 по 27 августа включительно, но при этом он такой же строгий, как и Великий.
В первый день Успенского поста в церковь верующие приносили на освящение мед. Отсюда народное название первого дня поста – «Медовый Спас».
14 августа Церковь вспоминает сразу несколько событий.
Праздник Происхождения (изнесения) честных древ Животворящего Креста возник из древней традиции совершать в августе в Константинополе крестный ход с Крестом Господним, а также выставлять святыню для народного поклонения. Средневековому городу было непросто пережить летнюю жару, нехватку питьевой воды и эпидемии, а потому верующие усердно молились в этот тяжелый период Богу и просили у Спасителя помощи.
В Русской Православной Церкви в этот день также вспоминают победу Андрея Боголюбского над волжскими булгарами, которая была одержана им в ХII веке. В благодарность за победу, совершенную помощью Господа и Матери Божьей, в этот день было установлено чествование Всемилостивого Спаса и Пресвятой Богородицы.
Митрополит Антоний Сурожский об Успенском посте:
«В отличие от того, что считают и чувствуют многие, период духовного напряжения (скажем, во время Великого поста или говения) Успенский пост – время радости, потому что это время возвращения домой, время, когда мы можем ожить. Успенский пост – это должно быть время, когда мы отряхиваем с себя все, что в нас обветшало и омертвело, для того чтобы обрести способность жить, – жить со всем простором, со всей глубиной и интенсивностью, к которым мы призваны.
Пока нам недоступен, непонятен этот момент радости, у нас будет получаться чудовищная и кощунственная пародия; мы, будто бы во имя Божие, превратим жизнь в сплошное мучение для самих себя и для тех, кому придется расплачиваться за наши бесплодные потуги стать святыми».
